Нил Дональд Уолш - Дома с Богом, часть 7 - страница 4 из 12

смысл каждой картинки в полную силу, и это потрясло меня до глубины души. Они проле­тели перед моим взором за одну секунду, и все же я готова поклясться, что полноценно прочувствовала каждый момент — не только со своей точки зрения, но и с точки зрения всех других участников каждой ситуации.

Это не был каталог мгновений моей жизни, какой я сама собрала бы, если бы мне пришла в голову подобная мысль. Там было очень мало ярких, запоминающихся моментов. Это не автобиография в картинках. Чаще всего образы шли в хронологическом порядке начиная от дня рождения, но иногда сюжеты были связаны по другому принципу, и я перемещалась вперед-назад во времени, обретая полное понимание тех или иных своих мыслей или действий.

В этих фрагментах был представлен полный спектр эмоций. Это были воспоминания о моментах, когда, как я теперь понимаю, у меня были возможности проявить или увидеть какие-то аспекты Божественного. Я осознала, что наибольшее влияние на мою жизнь оказали не какие-то яркие драматичные моменты, но внешне непримеча­тельные события, чьи отголоски почему-то со временем не затихали. Обида и горечь от чьего-то язвительного замечания, сделанного мимоходом... Радость и гордость, когда я впервые ехала на велосипеде без вспомогательных колесиков...

Я и сейчас отчетливо помню истины и эмоции, свя­занные с каждым кадром, — но почти не могу вспомнить сами события, промелькнувшие тогда перед моим взо­ром. Как будто сами события утратили всякую ценность, когда я поняла их глубинный смысл. Насколько мне помнится, я ни на секунду не чувствовала, что меня судят, и не судила себя сама, — просто понимала, что вижу себя настоящую, свое истинное существо.

Когда книжка с картинками закончилась, я была без сил. Я все еще цеплялась за мысль, что должна выиграть спор и доказать свое право на жизнь, однако эти кар­тинки почти погасили мой пыл. Теперь мною двигало лишь отчаянное желание обнять своего ребенка и быть рядом с любимыми людьми.

Но после просмотра жизни даже это желание поне­многу угасало. Я еще пыталась спорить, но без особого пыла. На каждое мое слово, на каждый вопрос находился безупречный ответ. Наконец я обессиленно прошептала: «Ладно. Ты победила. Нет сил бороться. Мне нечего больше сказать. Сдаюсь».

Едва эти слова возникли в моем сознании, я почув­ствовала огромное облегчение. Исцеление, на которое я уже и не надеялась, переполнило мое существо и окутало необусловленной любовью. Оно питало, успокаивало и наполняло энергией. Казалось, что все светлые души пришли ко мне, заключили мое существо в объятия, внушая ощущение полной безопасности.

Внезапно это удивительное переживание прекрати­лось и уступило место другому замечательному опыту. Не знаю, как это получилось, но я вдруг обнаружила, что лечу над горами с заснеженными вершинами, над озе­рами, лесами и лугами. Затем я пролетела над селением американских индейцев, — и это было вовсе не похоже на то, что я когда-либо видела на картинках. Я заметила мать, присматривающую за детьми с такой спокойной гордостью, что я невольно испытала благоговение перед этой женщиной. Миновав селение, я направилась к высо­кой горе вдалеке.

Поднявшись на вершину, я встретила мужчину и подумала, что это мой проводник. Это был индейский вождь. Я вгляделась в его покрытое морщинами лицо и магнетические глаза, и последние