Философ Ионатан Коэн о герменевтике Фрейда, Фромма, Штрауса, Бубера - страница 4 из 10

то, как текст представляет себя, не может быть настоящей историей. За этим что-то стоит, будь то психологическая динамика, экономическая или политическая – она порождает то, что мы видим. Согласно этому подходу, принимать текст таким, каким он кажется – грех. Следует всегда искать того, что за ним стоит. Мои исследования показали мне, что такие подозрительные подходы есть двух видов. Один – позвольте мне только закончить мысль, как вчера говорила Авива – один вид подозрения, это когда библейскую истину заменяет другая. К примеру, во фрейдистском или марксистском прочтении текста истина марксизма или фрейдизма замещает истину текста. И эта истина понимает текст лучше, чем он понимает себя сам. Второй подход – это когда мы говорим, что нет другой истины взамен той, что в тексте, но текст является продуктом своего времени и места, как все тексты, и время и место объясняют текст. В заключение, потому что времени немного: согласно этому подходу, нет неактуальных текстов. Все тексты актуальны, потому что все их можно объяснить марксизмом, фрейдизмом или феминизмом. Все тексты актуальны, но только потому, что мы можем их объяснить другими истинами, которыми обладаем. Я бы задал вопрос, которым, я уверен, уже задаетесь и вы: справедлив ли этот подход по отношению к тексту? Оставлен ли тексту голос при таких условиях? Если читателю заранее известно, что текст может только подтвердить теорию Эдипова комплекса или Маркса или феминизма, если читатель заранее знает, что текст может и чего не может сказать – может ли текст говорить? Итак, мы немного рассмотрели герменевтику подозрения и связанные с нею проблемы. Теперь я бы хотел перейти к следующему подходу – герменевтике прогресса или эволюции. В рамках нашей беседы этот подход представит Эрих Фромм, ученик Фрейда, с течением времени значительно изменивший свои взгляды. У Фромма была весьма любопытная теория о развитии человечества. Он также считал, что история развивается по тому же пути, что и человек. Он думал так: каждый человек проходит три основные стадии (кстати, из Фромма феминист был так себе, социалист и гуманист, но не феминист, говорю заранее, чтобы не разозлить вас). Первая стадия – материнская. Это стадия полной фиксации на матери. Вся жизнь юного человека зависит от матери. Стоит матери покинуть его, как он теряется, так что между всяким младенцем и его матерью появляется некая иррациональная, очень эмоциональная, фиксированная и нерефлексируемая привязанность. Вторую стадию Фромм бы наверное назвал отцовской. Это когда юный человек живет не эмоциональной бездумной привязанностью, а по правилам и законам, установленным отцом. Эти правила и законы известны всем, в том числе и отцу, и сыну. При определенных условиях их даже можно обсуждать. Сын может прийти к отцу и сказать: «Ты говорил так-то, но происходит не так». Можно апеллировать к завету, заключенному с отцом, чтобы изменить его решение. Но закон определяет отец. Третья и последняя стадия в этом развитии – становление автономии человека. Освободившись от фиксации на матери, от завета с отцом, человек становится автономно ответственным за себя самого и пытается как-то объединиться с миром и другими людьми посредством разума и любви. Все это исходит из самого человека. Это модернистский нарратив – он движется от зависимости к независимости. От привязанности через